Письмо от 3 декабря 1955 года
Как-никак, Дунюшка, а все же поздравляю с именинником, не с каким-нибудь там «дорогим», а просто и обыкновенно – с «именинником». Когда-то (когда-то!) этот день был не только для меня, но и для близких мне, днем несколько необычным, это был день какой-то особенной близости, внутреннего родства, взаимопонимания, и все это рождало радость. Радость, которой так мало в жизни! Недавно мне кто-то говорил: «Вы единственный человек, который не посмеется надо мной, над моими переживаниями». Да, при всех своих недостатках и пороках, я никогда не смеялся над человеком и его переживаниями. И вот думается: да если нашлось хоть несколько человек, думающих, чувствующих так же, так ведь это счастье, значит еще можно жить! Оказалось все немножко иначе. Жизнь учит, что нельзя, не надо быть таким наивным, доверчивым, может быть или рано, или уже поздно считать людей своими родными, близкими, а то попадешь в переплет, и самому стыдно будет за такой «сентиментализм». Скажешь – к ему все эти философские тирады? К чему? А вот хотя бы к тому, что я несмотря на то, что меня об этом никто не просит, а вот сижу и пишу. Можешь улыбнуться и растопить печку моим письмом (хотя у вас, к сожалению, газ, и печки нет!), а может быть я ошибаюсь и на днях получу письмо теплое, искреннее, задушевное… Не знаю.
А я признаюсь – ожесточился. Стал каким-то механическим. Разумеется, не исчезла во мне способность понимать людей, сочувствовать и соболезновать им, бросаться а помощь, но – все это только в потенции, в возможности, ибо точек пересечения этих моих способностей не имеется. Вот так то!
Ну, а впрочем – будем подождать, будем посмотреть!
Желаю всяческих благ!
Ваш старец.
3/XII - 55
