В храме мученика Иоанна Воина
12 мая – 28 апр. 1921 г.
Возлюбленные о Господе Христе братья и сестры!
Когда мы познаем какую-нибудь истину, когда мы слышим о каком-либо высоком долге, подвиге, когда мы получаем нравоучение, то чаще всего то, о чем мы читаем, видим и слышим, остается где-то далеко от нас, от нашего непосредственного восприятия, звучит чем-то чуждым, как будто навязывается что-то постороннее, извне, существенно от нас отдельное и не родственное. Мы можем, впрочем, отнестись и со вниманием к слышанному, оно может и понравиться нам, мы заинтересуемся им, полюбим его, но все таки оно останется внешним предметом, объектом наших отношений.
Но вот эта истина дошла до нашего сознания, нашла доступ к сердцу, наконец проникла все наше существо, сделалось нашим достоянием, плотью от плоти и костью от костей наших, сделалась частью нас самих или мы сделались частью ее, срастворились с нею, и тогда уже начинается внутренняя работа, усиленная деятельность, это закваска, вложенная в нас, проявляет свою способность заставлять бродить все тесто, мы уже не можем оставаться безразличными свидетелями известного факта, а деятельно, энергично осуществляем в жизни то начало, которое возродило, обновило нас, сделало новой тварью.
Такова всякая истина общечеловеческая, такова особенно истина религиозная. Как много знаем мы выдержек из Книги Книг, как часто приводим мы цитаты ее и в поучение другим и назидание и утешение свое, как интересуемся мы, по крайней мере, многие, жизнью церковной, - современной, изучаем прошлое нашей Матери-Церкви, много беседуем о жизни и личности Господа нашего Иисуса Христа, но, скажите мне, братие, не является ли для нас Христос и все вопросы, связанные с Его именем, лишь внешним предметом, объектом для нашего изучения и бесед, именно внешним, отдельным от нас, таким же, каким было и всякое историческое лицо. Мы может быть даже и любим Его, преклоняемся перед Ним, но ведь чувствуете же вы, что это все не то… Перед Христом нельзя просто благоговеть, нельзя просто благоговеть, нельзя просто преклоняться и просто любить Его также, как любим другой привлекательный исторический предмет… Вы понимаете, что несмотря на то, что мы называемся христианами, но имеем на это такое же право, как и всякие другие инородцы. И вот почему: пока для нас Христос внешний объект нашего изучения и преклонения, до тех пор мы не христиане. Други мои, не обличать я хочу, не осуждать, но страшно становится, когда подумаешь, что ты так далек от истины, далек от спасения. Ведь Царство Божие подобно закваске, которая проникает все тесто, заставляет его подниматься, делает его как будто живым существом. Так, до тех пор, пока живой, личный Христос не проник все наше существо, пока Он не сделался единственным нашим двигателем и руководителем в нашей повседневной жизни, пока он еще не в состоянии сказать, что живу уже не я, а живет во мне Христос, до тех пор, страшно сказать, други мои, до тех пор мы не христиане, далеки мы от Христа, нет Его с нами. А нет ничего страшнее, как услышать Его приговор: Се оставляется дом ваш пуст. Остаться пустыми без единственного начала и конца благодати Божией, которая одна может вывести нас из тьмы падения духовного и погибели, остаться без помощи и утешения в этой юдоли скорби, без надежды когда-либо достигнуть светлого конца, увенчивающего все наши труды и поты здесь на земле. А это так будет, братья и сестры, если мы останемся и дальше без живого Христа. Ведь не было на земле другого источника всякого добра и любви, кроме Христа, не было и не будет святости, правды, истины выше Его, в Нем был свет, и свет был жизнью человекам, и от Него мы восприняли и благодать на благодать. За двадцать веков никто, даже враги Христа, не осмелились признать в Нем чего-либо недостойного, даже римский солдат и гордый судья не нашел в Нем вины, а все писатели, поэты и художники в Нем видели источник всякого совершенства и в Нем почерпали силы для своего художественного творчества. Если же это так, то что может быть боле желательно, более привлекательно, более сладко, как не служить этой воплощенной Правде, воплощенному Добру, Истине и Красоте. Куда приложить нам свои силы и способности, как не на служение этой бесконечной Любви, которая одна может нас объединить, указать верный путь, влить в нас новые силы. Господи, куда нам идти, Ты глаголы жизни вечныя имаши. И сегодня воспоминаем мы дивных служителей этой Истины, воспоминаем и прославляем память тех, кто до конца остались верными в служении Высшему Совершенству. Не могло быть нежнее любви, не могло быть крепче привязанности, чем та, которую отличались жен-мироносицы к Сладчайшему Спасителю. Оставив свои домы, богатые и наполненные всяким богатством, а другие – свои жалкие лачуги с немногими тряпицами, неотступно шествуют они вслед за Учителем, служа Ему, радуясь Его радостью и печалуясь Его скорбями. Ничего не жалели они для того, чтобы доставить Ему самомалейшую радость, облегчить Ему Его тернистый путь среди злобы, лжи и ненависти людской, чтобы хоть немного отдать Ему из той любви, которую вложил Он в них Своим всесильным словом. Да, поистине, закваска любви проникла их, заставила их вскипеть той горячей, самоотверженной любовью, которая была способна на подвиги! Не просто интересовались они Учителем, не просто нравилось им слушать Его, а любили они Его всем своим существом, без Него они не могли представить своего бытия, Он был в них и они в Нем, здесь было настолько тесное единение сердец, что не остановило их такое ужасное обстоятельство, как суд над Ним и тягчайшая смерть, смерть позорная, смерть преступника. Наоборот, при виде Его страданий, терзались и они душой и телом, созерцая Его, оставленного Отцом, изнемогали и сами от тоски сердечной и туги духовной, а когда, еще прежде солнца, зашло Солнце во гроб, то и для них настала тяжкая ночь, ночь без просвета и отрады, безнадежная, скорбная, невыносимая ночь. Не выдержало их любящее сердце. Тягота и тоска повлекли их туда, где похоронили они лучшие свои надежды, где оставили они все, чем жили последнее время, где, под толстым слоем земли была погребена их единственная, истинная, высокая, духовная любовь, любовь ко всему высокому, чистому, святому, к Богу и Божественному. Презирая опасности, насмешки и злобу, даже не думая, забыли обо всем и обо всех кругом, среди мрака предрассветного спешат они к дорогой для них, заветной могиле. И были вознаграждены за свою любовь и преданность, ибо услышали то, чего не удостоились слышать никто из живших на земле.
А та, чья любовь была всех пламеннее, та которой всех больше было прощено грехов, и Самого видела, и ноги Его обнимала и струями слезными, яко миром многоценным помазывала. И не осталась эта радость ее с нею одной. Не могла она скрывать сокровища этого, а поведала учеником вся бывшая, поделилась с ними своим счастьем, и разрослось оно, не умалилось, а разгорелось в одно общее счастье.
И чуждому христианства, гордо-мрачному Тиверию, цезарю, возвестила она дивное событие, преподнесши ему красное яйцо, символ возрождения новой жизни, символ воскресения и сказав: Христос Воскресе. И язычника просветила она светом Христовым, и по многим землям прошла и пронесла всюду эту светлую, радостную весть. Ибо загорелся в ней небесный огонь, ибо проникла всю ее закваска Царствия Божия, закваска любви Христовой и соделала ее новой тварью, так что не могла по существу своему, по природе, молчать о том, что ее переродило.
Вот таким образом надлежит всем нам возродиться, всем, подобно Марии, загореться дивным огнем Божественным, чтобы сделаться новой тварью во Христе. И единственный путь к этому, путь Марии: оставить свои домы, то есть, всякую привязанность ко всему земному, житейскому, жить, собираясь каждый час оставить эту грешную землю, ибо это так есть и в действительности, и пойти вслед за Христом, служить Ему от всего имения своего, ничего не жалея для Него, и Его святого дела, всем существом отдаться Ему и Ему одному.
Но что значит – идти за Христом, следовать за Ним? Не раз, наверное, вы слышали об этом, но разве изменилось что-либо после этого в вашей жизни? Не оставались ли все, как и до той минуты, со своими слабостями и немощами, совершенно забыв о том, что говорилось? Что значит идти по стопам Христа? Когда я раздумывал, о чем бы беседовать нынешний день и в беседе с некоторыми проявил известную долю раздражительности нетерпения, то я услышал упрек, который постоянно должен звенеть у всех нас в душах, будить энергию и наполнять силами для дела Христова. Вы не имеете права, сказали мне, не имеете права говорить о Христе, называть этого имени! Где у вас Христос? На языке? Так перестаньте кощунствовать и довольно говорить об этом. И тогда, более чем когда-либо, передо мною встала во всей своей яркой неотразимости необходимость отдаться всецело этому Христу, тому, которого мы проповедуем и которого любим. Конечно, эти слова были произнесены злобой людской, не допускающей ошибок и слабости человеческой, но они указывают на недостаток нашего времени, общий недуг – говорения и неделания. И вот, теперь, когда идет страшный, роковой спор – Христа и антихристианским направлением, правды с ложью, добра со злом, теперь и нам пора произнести решительное слово, но слово самим себе и нашему Христу. Да, мы Твои, Тебе одному хотим служить, за Тобой одним идти, за Тебя и жизнь свою положить. Из того, что я рассказал вам, можно понять, что же собственно нужно, чтобы это следование за Христом было действительным. Это – постоянное братское отношение к каждому человеку, без рассуждения о его положении, звании, состоянии, это полная отдача всех своих сил на исполнения долга любви, милосердия и всепрощения. Но ведь это и всегда нас привлекало, и всегда казалось нам необходимым, но результатов нет. Когда преподобного Серафима спросили братия, почему мы не живем так, как жили раньше святые, то праведник ответил: потому что решимости не имеем. Кабы имели решимость, то еще выше жили бы, ибо теперь больше скорбей.
Итак нужна твердая решимость идти по стопам Христа. Скажу яснее, что это значит. Ступать за кем – означает ступать туда и так, куда и так ступает нога идущего впереди нас. Значит, все мы должны решительно сказать себе, что вот теперь, ну, хотя бы, один месяц, наконец, хотя бы одну неделю, мы будем идти туда и так, куда и как пошел бы Христос, если бы Он был сейчас здесь, на земле. Несомненно, Он присутствует здесь, среди нас, ибо кто же нас объединяет, кто дает нам эти сладкие минуты общей молитвы, кто источает эти слезы из глаз многих вас, как не Христос, но в обыденной жизни мы не видим Того, за кем бы мы могли идти следом, но у нас есть весь путь Его начертанный в Его святом Евангелии, а кроме того, что главное, есть неподкупный, вернейший указатель этого пути – наша совесть, которая ясно укажет нам путь, путь Христов. И вот это наше решение, пред каждым делом, пред каждым шагом, пред каждым словом, мы будем строго спрашивать себя: А угодно ли это Тебе? Благословит ли это дело Христос? Сделал ли бы Он это дело на моем месте? Сказал ли бы Он так, как я хочу сказать? И если только мы услышим голос изнутри, почувствуем живо, что нет, неугодно это Христу, то оставим это дело, как бы оно привлекательно для нас не казалось, и если потом, рассуждая по нашим лукавым человеческим мудрованиям, мы и решим, что это-де можно, вовсе это не дурно, то не поддадимся этому обольщению, а решительно сделаем то, что сделал бы Христос. Быть может, и трудно будет нам сперва, но мы это сделать должны, ибо слово Божие должно пройти до разделения души же и духа, составов же и мозгов, острее всякого меча обоюдоострого , мы должны быть борцами за следование Христу, и бороться прежде всего с самими собой, со своей грехолюбивой плотью и привычками мирскими, безжалостно отрезая и отбрасывая все, что оскорбляет Христа и отдаляет Его от нас.
Как служить Ему теперь? Где Галилея и Иудея? Куда нести нам ароматы? И теперь ходит Христос по улицам наших городов, заходит в домы и везде ищет участия, любви и преданности. Он скрывается в храмах, Он стоит позади бедных и больных, Он пребывает среди детей, и вот куда понесем свое миро. Отдавшись всецело Ему одному, послужим Его храмам, всеусердную помощь окажем больным и бедным, как материально, так и духовно, ибо теперь больше чем когда-либо нуждается человек в слове любви и участия, послужим Ему в детях, ограждая их от всего дурного и насаждая в них любовь к Богу и божественному не словом одним, а примером своим, пылая любовью до самоотверженности.
И так довольно были мы поношением, т.-е. посмешищем соседом нашим, довольно подвергались мы справедливым укорам и насмешкам, ибо действительно только кимвалом бряцающим были мы и медью звенящей. Пора дать этот решительный обет и твердо выполнить его, до положения жизни. И достигнем того, что воскреснет в нас самих Христос, возгорится в нас огнем небесным, сделает новою тварью, и пронесется слава Его, воскресшего и через нас недостойных, как пронеслась некогда чрез мироносиц и наполнила мир жизнью, радостью, спасением. Аминь.
